Неточные совпадения
Кто видывал, как слушает
Своих захожих странников
Крестьянская семья,
Поймет, что ни работою
Ни вечною заботою,
Ни игом рабства долгого,
Ни кабаком самим
Еще народу русскому
Пределы не поставлены:
Пред ним широкий путь.
Когда изменят пахарю
Поля старозапашные,
Клочки в лесных окраинах
Он пробует пахать.
Работы тут достаточно.
Зато полоски новые
Дают без удобрения
Обильный урожай.
Такая почва добрая —
Душа народа русского…
О сеятель! приди!..
Когда, подставивши стул, взобрался он на постель, она опустилась под ним почти до самого
пола, и перья, вытесненные им из
пределов, разлетелись во все углы комнаты.
Люди судорожно извивались, точно стремясь разорвать цепь своих рук; казалось, что с каждой секундой они кружатся все быстрее и нет
предела этой быстроте; они снова исступленно кричали, создавая облачный вихрь, он расширялся и суживался, делая сумрак светлее и темней; отдельные фигуры, взвизгивая и рыча, запрокидывались назад, как бы стремясь упасть на
пол вверх лицом, но вихревое вращение круга дергало, выпрямляло их, — тогда они снова включались в серое тело, и казалось, что оно, как смерч, вздымается вверх выше и выше.
Кафры избегали встречи с белыми в открытом
поле и, одержав верх в какой-нибудь стычке, быстро скрывались в хорошо известной им стране, среди неприступных ущелий и скал, или, пропустив войска далее вперед, они распространяли ужасы опустошения позади в
пределах колонии.
Вся эта публика, буквально спустя рукава, однако ж с любопытством, смотрела на пришельцев, которые силою ворвались в их
пределы и мало того, что сами свободно разгуливают среди их
полей, да еще наставили столбов с надписями, которыми запрещается тут разъезжать хозяевам.
Безличность математики, внечеловеческая объективность природы не вызывают этих сторон духа, не будят их; но как только мы касаемся вопросов жизненных, художественных, нравственных, где человек не только наблюдатель и следователь, а вместе с тем и участник, там мы находим физиологический
предел, который очень трудно перейти с прежней кровью и прежним мозгом, не исключив из них следы колыбельных песен, родных
полей и гор, обычаев и всего окружавшего строя.
В 1896 году в честь коронации Николая II был большой народный праздник на Ходынском
поле, где в 1882 году была знаменитая Всероссийская художественно-промышленная выставка. Но это уже было за
пределами тогдашней Москвы. Мимо Триумфальных ворот везли возами трупы погибших на Ходынке.
Социализм и анархизм, декадентство и мистика, разочарование в науке и пустота новейшей философии, небывалое еще ощущение личности и сознание неизбежности нового общества, мучительное обострение проблемы
пола — все это ведет к какому-то
пределу, к таинственному еще разрешению.
Такие далекие путешествия были вообще не в обычае семьи. За
пределами знакомого села и ближайших
полей, которые он изучил в совершенстве, Петр терялся, больше чувствовал свою слепоту и становился раздражителен и беспокоен. Теперь, впрочем, он охотно принял приглашение. После памятного вечера, когда он сознал сразу свое чувство и просыпающуюся силу таланта, он как-то смелее относился к темной и неопределенной дали, которою охватывал его внешний мир. Она начинала тянуть его, все расширяясь в его воображении.
Один — Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший
пределыБогатых киевских
полей;
Другой — Фарлаф, крикун надменный,
В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей...
Зеленовато-серый, полуразрушенный, как бы опустившийся, он смотрел с
поля на город темными впадинами своих изуродованных окон и казался инвалидом-калекой, обиженным судьбой, изринутым из
пределов города, жалким и умирающим.
Если же веревка где-нибудь, в каком-нибудь пункте своего протяжения оказалась бы недостаточно прочною и лопнула то разлетевшееся в центробежном направлении бревно, оторвавшись, полетело бы вдаль, бог весть до каких далеких
пределов, и на этом
полете непременно сокрушит все живое, что оно может встретить.
Слава и хвала!
Подумаешь: как царь Иван Васильич
Оставил Русь Феодору-царю!
Война и мор — в
пределах русских ляхи —
Хан под Москвой — на брошенных
поляхНи колоса! А ныне, посмотри-ка!
Все благодать: амбары полны хлеба —
Исправлены пути — в приказах правда —
А к рубежу попробуй подойти
Лях или немец!
Но знание их было глубже и высшее, чем у нашей науки; ибо наука наша ищет объяснить, что такое жизнь, сама стремится сознать ее, чтоб научить других жить; они же и без науки знали, как им жить…» «У них не, было веры, зато было твердое знание, что, когда восполнится их земная радость до
пределов природы земной, тогда наступит для них, и для живущих и для умерших, еще большее расширение соприкосновения с целым вселенной» (Достоевский Ф. М.
Поли. собр. соч. Л., 1983.
Павла о том, что «во Христе Иисусе не имеет силы ни мужской, ни женский
пол» [Неточная цитата из Послания к Галатам (3:28).] в их человеческой поляризации, каковая здесь переходит за эти
пределы.
А когда такая счастливица возвращалась снова в приют по осени, рассказам о проведенном «на
поле» лете не было конца и
предела…
И будет, вслед гремящей славы
Направя бодрственно
полет,
На запад, юг, восток державы
Своей ширить
предел; но нет
Тебе
предела ниотколе,
В счастливой ты ликуя доле,
Где ты явишься, там твой трон;
Отечество мое драгое,
На чреслах пояс сил, в покое,
В окрестность ты даешь закон.
Моя камера находится на высоте пятого этажа, и в решетчатое окно открывается прекрасный вид на далекий город и часть пустынного
поля, уходящего направо; налево же, вне
пределов моего зрения, продолжается предместье города и находится, как мне сказали, церковь с прилегающим к ней городским кладбищем. О существовании церкви и даже кладбища я знал, впрочем, и раньше по печальному перезвону колоколов, какого требует обычай при погребении умерших.